05.11.2019


Бернштейн и время волков

О разгроме советской физиологии и судьбе Н. А. Бернштейна.

Игорь Губерман в своей «Книге странствий» пишет, что в пятидесятые годы, во времена опалы Николая Александровича Бернштейна, когда тот, выгнанный из всех созданных им лабораторий, зарабатывал на жизнь рефератами иностранных научных статей, один из его друзей сказал ему, что вот, мол, время какое кошмарное. «Что вы, время замечательное!»,— решительно возразил ему Николай Александрович. «Все люди — как в проявитель опущены, сразу видно, кто есть кто!»

Игорь Губерман — один из уже немногих наших современников, лично знавших Бернштейна. Когда-то он писал научно-популярные книжки о работе головного мозга («Чудеса и трагедии чёрного ящика»). Эта работа и привела его в густонаселённую коммунальную квартиру на улице Щукина, где жил Бернштейн. Это было уже в шестидесятые годы, в последние годы жизни учёного.

Приёмная дочь Бернштейна Т. И. Павлова рассказывала, что в пятидесятых годах Николай Александрович почти перестал выходить из дома и не отвечал на редкие телефонные звонки. Столкнувшись с кем-то из знакомых, можно было его сильно напугать. Многие, чтобы уйти от необходимости здороваться с опальным профессором, заранее переходили на другую сторону улицы. Бернштейн их извинял. Он знал, как опасно могло быть знакомство с ним — недавним лауреатом Сталинской премии, а теперь «безродным космополитом».

Корней Чуковский был одним из немногих, кого не удалось запугать. Он специально приехал из Ленинграда навестить Бернштейна, хотя они и не были знакомы. Встреча чудом состоялась, поскольку Татьяна Павлова всем говорила, что Николая Александровича нет дома: Бернштейн не велел никого принимать. Хозяин и гость беседовали по-английски, поэтому содержания разговора Татьяна Павлова не знала. Николай Александрович объяснил ей, что она ещё маленькая, может где-то проболтаться, и люди могут пострадать.

Жил тогда Бернштейн бедно, на нищенскую пенсию, но много работал дома. Публиковаться ему было практически невозможно, лаборатории у него отняли, так что экспериментальная работа была ему недоступна. Оставалось думать и писать — этого у него отнять не могли.

 

А ведь в 1948 году Н. А. Бернштейн получил Сталинскую премию — тогда высшую награду за достижения в области науки, литературы и искусства в СССР — за книгу «О построении движений», вышедшую в 1947 году.

И в № 2 журнала «Теория и практика физической культуры» за 1948 год рецензенты — доктор биологических наук проф. С. Г. Геллерштейн, кандидат педагогических наук А. Д. Новиков и заслуженный мастер спорта, кандидат педагогических наук, доцент Н. Г. Озолин — писали:

«Настоящий труд — крупное событие в отечественной психофизиологии. Он представляет собой монографию, последовательно излагающую новую концепцию о сущности движений и о законах управления ими.

Книга проф. Н. А. Бернштейна настолько оригинальна и самостоятельна, что трудно сразу наметить линию преемственности между появившимися до сего времени работами на эту тему и тем, что содержится в данной книге. И все же книга эта во многих своих чертах родственна многим, ставшим классическими, работам русской физиологии. Эту общность мы усматриваем не столько в содержании, поскольку книга проф. Бернштейна посвящена мало разрабатывавшейся главе физиологии, сколько в тенденции, отображающей наиболее прогрессивные направления физиологической мысли, столь характерные для русских ученых. В этом смысле данная книга продолжает традиции И. М. Сеченова, Н. Е. Введенского, А. А. Ухтомского, А. Н. Северцева, И. И. Шмальгаузена, А. Ф. Самойлова, И. П. Павлова, Л. А. Орбели и всей плеяды их последователей и учеников.

Говоря об общности тенденций, мы имеем в виду прежде всего материалистический дух, пронизывающий от начала до конца труды лучших русских физиологов, эволюционный принцип и широкую постановку естественно-научных проблем в их философском значении. Все эти черты в высокой степени свойственны и книге проф. Н. А. Бернштейна».

Но в стране уже вовсю шла расправа с видными литераторами, учёными, общественными деятелями. Воинствующая серость в союзе с высшим политическим руководством страны, под хоругвью русского патриотизма (пролетарский интернационализм уже не котировался) убирала крупные фигуры, получая их должности, деля места у государственного корыта. Вода дырочку найдёт — начинался очередной потоп.

Под ударом часто оказывались представители именно еврейской советской интеллигенции. Но и более «правильные» национальности не спасали.

1946 год: постановление ЦК партии «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“», шельмующее поэтессу Анну Ахматову и писателя Михаила Зощенко.

1947 год: статья в «Правде» «Об одной антипартийной группировке театральных критиков»; появляется новый ярлык «безродный космополит», новая жёлтая звезда.

1948 год: убийство артиста Соломона Михоэлса; кампания борьбы с еврейской интеллигенцией; постановление ЦК ВКП(б) «Об опере „Великая дружба“ В. Мурадели», наносящее удар по советским композиторам: Д. Шостаковичу, С. Прокофьеву, А. Хачатуряну, В. Мурадели и другим.

1948 год: сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина (ВАСХНИЛ); «народный академик» Т. Д. Лысенко громит «вейсманистов-морганистов» — биологов, работавших в области генетики, — расчищает место для себя и своих деревянных солдат.

1949 год: арест членов Еврейского антифашистского комитета, среди них семидесятилетней Лины Соломоновны Штерн, известного физиолога, академика; подготовка дела «врачей-убийц».

1950 год: совместная сессия Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР, посвящённая учению И. П. Павлова — страшный удар по физиологии, направленный в первую очередь против академика Л. А. Орбели, директора Института физиологии АН СССР. Именем покойного Павлова уничтожали его преемника и любимого ученика. Сплочённая серость стаей напала и на других выдающихся учеников Павлова: П. К. Анохина, А. Д. Сперанского.

В начале сессии Орбели ещё пытался возражать, но к концу уже каялся в «ошибках». Активно сопротивляться нападавшим было смертельно опасно: за ними в мраке маячила серая шинель усатого кремлёвского вурдалака. «Мудрый вождь и учитель, друг прогрессивного человечества» никогда не затруднялся живьём сожрать очередную жертву.

Бернштейн в те годы, видимо, не занимал каких-то особенно лакомых для серости должностей. На Павловской сессии 1950 года его имя было упомянуто только в одном выступлении. Тем не менее, кому-то мешал и он.

И вот, в той же «Теории и практике физической культуры» (1949 год, № 4) в редакционной статье «Патриотическое воспитание физкультурных кадров» серая плесень кусает Бернштейна:

«Безродные космополиты проникли и в нашу литературу, кино, музыку, науку.

Антипатриотические взгляды имели место также и в физкультурной литературе.

Пользуясь отсутствием бдительности руководителей ряда издательств и журналов, Рахтанов, Шнейдер, Гуревич и другие проповедывали чуждые нравы, раболепствовали перед иностранной практикой спорта, клеветали на советских спортсменов и тренеров, приписывая им индивидуализм, карьеризм, профессионализм, замалчивая принципиальное превосходство советской школы спорта.

В 1947 г. вышла в свет книга проф. Н. А. Бернштейна „О построении движений“, в которой автор, выступая с антипатриотических позиций, раболепствует перед буржуазной наукой, замалчивает достижения русской физиологии — физиологии Сеченова, Гведенского, Ухтомского, Павлова. …

Н. А. Бернштейн извращает учение Павлова об условных рефлексах. В написанной им главе учебника физиологии для физкультурных вузов Н. Бернштейн уподобляет процесс выработки условного рефлекса простому задалбливанию, зазубриванию. …

Антипатриотические выступления Бернштейна в его книге „О построении движений“ не являются чем-то эпизодическим. Ознакомление с его печатными и устными выступлениями, начиная с 1935 г., свидетельствует о наличии у Н. Бернштейна системы вредных антипавловских взглядов».

В соответствии с установившимся тогда порядком нужно было также побить себя в грудь «в порядке самокритики»:

«Не было критических выступлений по адресу Бернштейна и в физкультурной печати. Больше того, в № 2 нашего журнала за 1948 г. была помешена хвалебная рецензия Геллерштейна, Новикова, Озолина на книгу Бернштейна „О построении движений“, неправильно оценивавшая его „творчество“ как яркое, оригинальное, самобытное явление в советской науке». (Там же.)

А в следующем номере того же журнала 64-летний профессор А. Н. Крестовников, ученик Павлова, соавтор Бернштейна по учебнику физиологии для физкультурных вузов, в статье «На порочных позициях. По поводу книги проф. Н. А Бернштейна „О построении движений“» чеканит «слова, как пудовые гири»:

«1. Исходные положения учения Н. А. Бернштейна о построении движений — механистичны и идеалистичны.

2. Н. А. Бернштейн проявил низкопоклонство перед зарубежными учеными.

3. Н. А. Бернштейн нарушил принцип партийности и историзма и обошел в своей монографии молчанием труды многих отечественных физиологов.

4. Н. А. Бернштейн вульгаризировал и извратил учение акад. И. П. Павлова о высшей нервной деятельности.

5. Н. А. Бернштейн умалил значение И. П. Павлова, приписав открытие условных рефлекторных связей Мейнерту. …»

И так далее. Жирное пятно на благородных сединах почтенного профессора Крестовникова.

А ведь в 1936 году после смерти в феврале И. П. Павлова Бернштейн заставил издательство рассыпать вёрстку своей уже готовой к печати книги «Современные искания в физиологии нервного процесса», в которой он серьёзно спорил с признанным корифеем физиологии. Но оппонент умер — и молодой учёный решает, что не вправе полемизировать с покойным. Удивительная щепетильность, даже с ущербом для научной истины. Как знать: может быть, наличие в досье Бернштейна серьёзной антипавловской книги тяжелее сказалось бы на его судьбе в 50-е годы.

Врагам Бернштейна удаётся дойти до высшего печатного органа Советского Союза — газеты «Правда». 21 августа 1950 года в статье П. Жукова и А. Кожина «Правда» пишет:

«Бернштейн расшаркивается перед многими буржуазными учеными. Называя имя реакционера Шеррингтона и других иностранных физиологов, … Бернштейн нагло клевешет на Павлова… „Открытие” Бернштейна — образец голой биологизации и механицизма... Путаные антипавловские поучения Бернштейна наносят прямой вред делу физической культуры».

По тем временам «критика» в «Правде» была равносильна объявлению вне закона. Тут же Бернштейн был снят со всех должностей, все его лаборатории были закрыты. Новый директор Института физкультуры (ЦНИИФК) собственноручно разбил молотком таблички на дверях: «Лаборатория биомеханики», «Профессор Н. А. Бернштейн». Мало было просто участвовать в травле: нужно было выказывать усердие, чтобы самому не стать следующим.

По тем временам можно считать, что Бернштейну отчасти повезло: он отделался сравнительно легко: изгнанием из науки. Лагерь и пуля его миновали. Позже ему через его друга, известного психолога А. Р. Лурию, передали предложение покаяться и получить частичное облегчение опалы. Николай Александрович решительно отказался. Кровопийцам не удалось добиться ни покаяния Бернштейна, ни, тем более, его сотрудничества в их грязных делах. Он предпочёл позору забвение.

Бернштейн остался без работы. Какое-то время выручало хорошее знание иностранных языков — он писал рефераты на иностранную научную периодику. Потом жил на пенсию, весьма скромную. Один его знакомый при встрече спросил: «Что, Николай Александрович, так до сих пор нигде и не работаете?» «Что вы! — ответил Бернштейн. — Я всегда работаю, просто нигде не служу».

О серьёзных публикациях, конечно, не могло быть и речи. В эти годы ему удаётся печатать только редкие рецензии и небольшие статьи. Бернштейн работал в стол, создавал новую отрасль биологии — физиологию активности. Вынужденное молчание длилось 12 лет — до 1961 года, до публикации большой статьи Бернштейна «Очередные проблемы физиологии активности» в «Проблемах кибернетики». Ему оставалось жить пять лет.

Шёл последний творческий период Николая Александровича Бернштейна — потомка раввинов, учёных и врачей, еврея по происхождению, великого русского физиолога.

Комментарии 4

*
*
*

06.11.2019 Телятникова Галина Михайловна

Огромное спасибо за статью, за информацию, которая побуждает перечитать и осмыслить .

06.11.2019 Сысоев Илья

Спасибо Евгений!

12.11.2019 Елена

Мудрый и стойкий человек!

18.01.2020 Лариса

Спасибо за вашу работу.